|
 Лада Морза, Ярославль
Руководитель Е.М. Евич
Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном...
А.С. Пушкин
Поэзия – наиболее трудная для перевода форма организации художественной речи. Поэт преображает окружающий его мир в сложный художественный образ. Перед переводчиком стоит задача понять этот образ, вжиться в него, чтобы на другом языке передать его особенности. Конечно, никто так хорошо не понимает поэта, как другой поэт.
Существует несколько переводов на белорусский язык известного стихотворения А.С. Пушкина «Узник», все они разные, и каждый по-своему оригинален. Интересно, как в близкородственном языке изменяются знакомые всем образы, как поэты-переводчики М. Богданович, М. Танк, П. Глебка, Ю. Свирка, Я. Золак понимают их и передают в условиях родства корней большинства слов.
А. С. Пушкин написал свое стихотворение в южной ссылке (1820 – 1824 гг.), когда вынужден был жить в Кишиневе и в Одессе. В 1822 году поэт описал аллегорически в стихотворении «Узник» свое положение. Пушкин использует многоступенчатое сравнение. Себя он представляет узником, находящимся «в темнице сырой». Узник, в свою очередь, сравнивается с «молодым орлом», запертым в клетке. В стихотворении возникает образ «грустного товарища» узника – свободного орла. Равные друг другу «вольные птицы» разделены решеткой. Свободный орел призывает узника покинуть свою темницу и улететь в далекие края, где гуляет только вольный ветер и орел.
 Первый перевод стихотворения на белорусский язык принадлежит классику белорусской литературы Максиму Богдановичу. Он был написан в 1916 году за год до смерти поэтом, тяжело страдающим от туберкулеза легких. Свою ограниченную болезнью жизнь, больное тело Богданович часто сравнивал с тюрьмой, из которой стремилась вырваться на волю его свободолюбивая душа. Возможно, поэтому стихотворение «Узник» было очень близко белорусскому поэту. Перевод впервые был опубликован в 1927 году, через 10 лет после смерти Богдановича, под названием по первой строке «Сяджу я ў турме за рашоткай гады…»
 Второй перевод на белорусский язык выполнен Максимом Танком в 1937 году и опубликован в ежемесячном культурно-общественном и литературном журнале «Беларускі летапіс», который издавался в Вильно. Номер 4 за 1937 год целиком посвящен А.С. Пушкину и приурочен к столетию со дня смерти русского поэта. Существует и более поздний перевод М. Танка, опубликованный в 1980 году в 5-м томе собрания сочинений.
Максим Танк испытал тяготы тюремного заключения, его арестовывали и заключали под стражу несколько раз в Вильно в 1932 – 1936 годах за подпольную революционную деятельность. В 1933 году он даже издавал в тюрьме при поддержке политзаключенных рукописный журнал «Краты» («Решетка»), всего вышло шесть номеров. Поэтому к стихотворению «Узник» у белорусского поэта сложилось личностное отношение, в переводе Танк мечтает о свободной синеющей стране («сінее краіна мая»).
Известны еще три перевода пушкинского «Узника» на белорусский язык. Их создали Пятро Глебка (издан в 1971 году), Юрась Свирка (издан в 1986 году) и Янка Золак (издан в 1988 году).
 Янка Золак перевел стихотворение в США, где он жил в эмиграции с 1951 года. Еще летом 1944 он вынужден был покинуть страну, чтобы избежать репрессий за то, что работал учителем в школе и издавал рукописный журнал «Василек» на оккупированной немцами территории Случчины. Уже в США Янка Золак самостоятельно обучился печатному делу, купил оборудование и обустроил типографию в подвале собственного дома. В этой типографии издавались журналы «Беларускі патрыёт», «Сялянскі кліч», «Палессе», «Беларуская думка». Белорусский читатель познакомился с текстом перевода поэта-эмигранта в 1988 году в сборнике «Вятрыска з радзімай краіны». Неслучайно образы «вятрысак» (ветерков) и маяка появляются и в переводе пушкинского «Узника».
Белорусскоязычные переводы во многом зависят от восприятия переводчиками самого текста, от жизненного опыта поэтов-переводчиков. Любопытно, что самый точный перевод выполнили М. Богданович и П. Глебка. Наиболее вольное переложение образов в переводе М. Танка 1937 года.
Давайте пройдемся по ключевым образам переводов, изменения которых связаны с опытом личных переживаний поэтов-переводчиков.
Образ узника. Узник у М. Танка сидит не в темнице сырой, а в угрюмой клетке, а у Я. Золака – в темноте на протяжении дней и годов. Так вводится образ времени, который замечен и в тексте П. Глебки.
У цэлі панурай мінаюць гады.
Ўзгадованы воляй арол малады,
Мой сумны таварыш сінеючых гор,
Дзяўбе пад вакном акрываўлены корм.
Перевод Максима Танка, редакция 1937 г.
Сяджу я за кратамі ў цемры гады.
Узрослы на волі арол малады,
Сябрук майго суму, махае крылом,
Крывавую ежу клюе за акном.
Перевод Янки Золака, издан в 1988 г.
Сяджу я за кратамі вязнем гады.
Узрослы ў няволі арол малады —
Мой сумны таварыш — махае крылом,
Крывавую ежу дзяўбе пад акном.
Перевод Пятра Глебки, издан в 1971 г.
Образ орла. У М. Богдановича, М. Танка, Я. Золака орел вырос не в неволе, а на воле. М. Танк называет его товарищем синеющих гор (Мой сумны таварыш сінеючых гор), который мечтает и видит во сне одно с узником (Як быццам адно са мной марыць і сніць), а Я. Золак – другом своей грусти (Сябрук майго суму).
Узросшы на волі арол малады,
Друг сумны мой, машучы моцным крылом,
Крывавую страву клюе пад акном...
Перевод Максима Богдановича, 1916
Образ воли. В тексте М. Танка орел мечтает о вершинах, горящих снегами в синей стране (образ родной свободной Беларуси), а в тексте Я. Золака за морем виднеется маяк, к которому стремятся ветерки и орел.
«Давай паляцім!
Мы вольныя птушкі; пара, брат, пара!
Туды, дзе снягамі вяршыны гараць,
Туды, дзе сінее краіна мая,
Дзе вецер гуляе свабодны... ды я!»
Перевод Максима Танка, редакция 1937 г.
“Давай паляцім!
Мы — вольныя птахі; пара, брат, пара!
Туды, дзе за хмарай бялее гара,
Туды, дзе за морам віднее маяк,
Дзе толькі вятрыскі гуляюць… ды я”.
Перевод Янки Золака, издан в 1988 г.
Общая система образов и иносказательности наиболее сохранена у М. Богдановича, П. Глебки, хоть первый и позволил себе употребление русизмов для более точной передачи художественных особенностей оригинала, что нередко случается при переводе на близкородственные языки.
Кому-то будет ближе эмоциональный перевод Максима Танка 1937 года, кому-то ностальгический текст Янки Золака, кому-то лексически точные переводы Максима Богдановича и Петра Глебки. Но важно то, что главные образы оказались цельными. Шесть разных переводов дополняют друг друга, не заменяя оригинал.
Переводы стихотворения «Узник» на белорусский язык
Сяджу я ў турме за рашоткай гады.
Узросшы на волі арол малады,
Друг сумны мой, машучы моцным крылом,
Крывавую страву клюе пад акном,
Клюе і кідае, глядзіць ён ў вакно
І нібы задумаў са мною адно;
Завёць мяне крыкам, паглядам сваім
І хоча прамовіць: «Давай уляцім!
Мы - вольныя птушкі; пара брат, пара!
Туды, дзе за хмарай бялее гара,
Туды, дзе сінеюць марскія края,
Туды, дзе гуляем ... сам вецер ды я!..»
Перевод Максима Богдановича, 1916
Вязень
У цэлі панурай мінаюць гады.
Ўзгадованы воляй арол малады,
Мой сумны таварыш сінеючых гор,
Дзяўбе пад вакном акрываўлены корм.
Дзяўбе і кідае, за краты глядзіць,
Як быццам адно са мной марыць і сніць;
І поглядам кліча, і крыкам сваім
І хоча сказаць мне: «Давай паляцім!
Мы вольныя птушкі; пара, брат, пара!
Туды, дзе снягамі вяршыны гараць,
Туды, дзе сінее краіна мая,
Дзе вецер гуляе свабодны... ды я!»
Перевод Максима Танка, редакция 1937 г.
Вязень
Сяджу я за кратамі дні і гады,
Спазнаўшы няволю арол малады.
Мой сумны таварыш махае крылом,
Дзяўбе пад акном акрываўлены корм.
Дзяўбе і кідае, за краты глядзіць,
Нібы пра адно са мной марыць і сніць.
Заве мяне позіркам, крыкам сваім
І хоча сказаць мне: «Давай паляцім!
Мы вольныя птушкі; пара, брат, пара!
Туды, дзе за хмарай бялее гара,
Туды, дзе сінее краіна мая,
Дзе вецер гуляе свабодны... ды я!»
Перевод Максима Танка, издан в 1980 г.
Вязень
Сяджу я за кратамі вязнем гады.
Узрослы ў няволі арол малады —
Мой сумны таварыш — махае крылом,
Крывавую ежу дзяўбе пад акном.
Дзяўбе і кідае, глядзіць у акно,
Нібы ён са мною задумаў адно;
Заве мяне зіркам і крыкам сваім
І вымавіць хоча: «давай паляцім!
Мы вольныя птахі; пара, брат, пара!
Туды, дзе за хмарай бялее гара,
Туды, дзе блакітнага мора прастор,
Туды, дзе гуляюць... арлы ды віхор!..»
Перевод Пятра Глебки, издан в 1971 г.
Вязень
Сяджу адзінокі ў астрозе сырым,
Няволя зрадніла з арлом маладым,
Мой сумны таварыш махае крылом
І корм свой крывавы дзяўбе пад акном.
Дзяўбе і кідае, глядзіць у акно,
Як быццам са мною і ён заадно;
Ён кліча паглядам і крыкам сваім
І вымавіць хоча: "Давай паляцім!
Мы вольныя птахі; пара, брат, пара!
Туды, дзе за хмарай бялее гара,
Туды, дзе марская прастора мая,
Туды, дзе разгульваем вецер... ды я!.."
Перевод Юрася Свирки, издан в 1986 г.
Вязень
Сяджу я за кратамі ў цемры гады.
Узрослы на волі арол малады,
Сябрук майго суму, махае крылом,
Крывавую ежу клюе за акном.
Клюе і кідае, глядзіць у акно,
Як быццам са мною задумаў адно.
Заве мяне поглядам, крыкам сваім
І хоча сказаць мне: “Давай паляцім!
Мы — вольныя птахі; пара, брат, пара!
Туды, дзе за хмарай бялее гара,
Туды, дзе за морам віднее маяк,
Дзе толькі вятрыскі гуляюць… ды я”.
Перевод Янки Золака, издан в 1988 г.
Список использованных источников
- Аляксандар Пушкін. Беларуская Палічка. Беларуская электронная бібліятэка. – Режим доступа: http://knihi.com/Alaksandar_Puskin/ - Дата доступа: 01.03.2018.
- Беларускі летапіс. – Вільня, 1937. - № 4 – 88 с.
- Золак Я. Вятрыска з радзімай краіны: Зб. выбр. тв. / Уклад. і прадм. Л. Пранчак. — Мінск: БелАДІ, 1988. — 312 с.
- На зорных шляхах: Пераклады М. Танка. – Мінск, 1991 – 334 с.
- Пераклады Максіма Багдановіча. Архивы Беларуси. – Режим доступа: http://archives.gov.by/index.php?id=719464 – Дата доступа: 02.03.2018.
- Свірка Ю. Паўшар'е блакіту: Кн.лірыкі / Рэц. М.Кенька. — Мінск: Мастац.літ. – 1986. – 125 с.
|
