Я вот не чужда педагогике.

Встречались мне таланты? Несомненно. Встреча с талантом - счастливая встреча. Потому что в нем всегда присутствуют грация, раскованность и соразмерность. Красота присутствует, которой радуешься, как весне.

Маринка Белякова. Почти завалили работу на ее музыкальном отряде вожатые в первой смене, дети просились домой, петь никто не хотел, всем было скучно. Приехала Белякова, пробыла в лагере два часа – и все запели на три голоса как миленькие. Заткнуть их потом не могли до отъезда.

Димка Зицер, которого я на первом курсе углядела и велела «доставить в педотряд живым или мертвым». Через год доставили. И не ошиблись. Сейчас он – директор экспериментальной частной школы «Апельсин» и такой, знаете… педагог-мыслитель

Лена Евич. В любой школе, куда она приходит, дети неожиданно оказываются поэтами и учеными, до ночи творят и ставят эксперименты. В прошлом году ее хлопец из какого-то там Солигорска завоевал право представлять свои инновации в Америке. Стихами ее одиннадцатилетнего ученика я зачитывалась пять лет назад. И это были настоящие стихи, поверьте. Евич – это, пожалуй, даже приближенный к гениальности случай.

Про педагогическую гениальность когда-то странно и точно сформулировал мой учитель педагогики Сергей Александрович Кайрис. Есть такие люди, сказал он, которые как солнце, к которым все тянутся. Такой пройдет мимо мальчишки, походя взъерошит ему волосы – и мальчишка ходит весь день счастливый.

Вот эту способность осчастливливать, походя взъерошив волосы, эту вожатскую гениальность в полной мере я видела только однажды – у отца Глеба Грозовского.

Я видела, как он входил в ворота Детской Деревни под Павловском и как мальчишки и девчонки неслись к нему наперегонки и прыгали, как на пальму.

Видела, как сидел в зале, где шел концерт, облепленный ребятами, с самым мелким детдомовцем на коленях.

Видела, как  тащил девчонок на тренировку («Девочки! Как вам не стыдно! Завтра  Аршавин приедет, мы же не можем перед ним опозориться!»).

И веселая суматоха не стихала вокруг него. Он был детишкам в радость и они ему. 

И вот теперь этого лучезарного человека обвиняют в растлении малолетних, а я вторые сутки слышу в голове диалог из «Моцарта и Сальери»:

- Ах,  правда  ли  Сальери ,
 Что  Бомарше  кого-то отравил?

- Не думаю: он слишком был смешон
Для ремесла такого.
-  Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство --
Две вещи несовместные. Не  правда ль?

Или финальное:

Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? или это сказка
Тупой бессмысленной толпы -- и не был
Убийцею создатель Ватикана?

…

Все твердят про эмоции, мол, не нужно эмоций, пусть, мол, суд решает. Пусть. Пусть решает. Только разве  я про них? Я про гения и злодейство.

Это ж только кажется, что Сальери спорит с Моцартом и задает вопрос, был ли Микеланджело убийцей. Строки организованы так, что на  «не был» падает ударение – и стихотворное, и смысловое. И характеристика, данная толпе, выдает героя. «Не был» - это не вопрос Сальери, это – его честный ответ. А я привыкла Пушкину верить.

Источник

http://yarcenter.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=69360&Itemid=171

http://yarcenter.ru/content/view/69360/171/